Проект «Факториум.ТМ». Это мое любимое место

Мы находимся на высоких землях около Иртыша и таинственной Оби. На таких высоких, необычных, священных местах, что порой, кажется, что это Богатырская земля. И они всегда привлекают взор проходящего, проезжающего, который останавливает свой взор на этой земле. Когда в 1950-е годы мы ехали учиться и подъезжая к Ханты-Мансийску издалека видели этот холм. Теперь мы знаем, что здесь много холмов, здесь высокое место. После того, как нашему взору открывались эти горы, мы еще пять часов плыли пока не подплыли к берегу. И когда подъезжали ближе, видели высокие обрывы чистого песка.… Это место там, где сейчас «Мамонты» стоят. Там был выступ, и речка выходила в Иртыш, на этом месте был пионерский лагерь имени Героя Советского Союза Зои Космодемьянской. И только обогнув это место, мы подъезжали к пристани Самарово. Я всегда смотрела, что там за таинственные деревья. Домой в то время я писала: «В Ханты-Мансийске такие высокие деревья и они меня очень привлекали … в два раза выше, чем у нас». Ну, написала и забыла.… И однажды дома мама меня спрашивает: «Правда, там такие высокие деревья?». Я говорю: «Где?». «Ну в Ханты-Мансийске».

В 1980-е годы мы создали ансамбль «Аранг Мосьнэ» (руководитель Зоя Никифоровна Лозямова), в Окружном Доме Творчества Народов Севера стали появляться слухи, разговоры, в впоследствии и пожелания: как бы нам создать музей, где бы были предметы нашей родной культуры. И больше двадцати пяти лет назад родилась идея создания музея под открытым небом. И среди нас были лидеры, такие как поэт Юван Шесталов, писатель Еремей Айпин, Вертия. И, вероятно, они искали место для будущего музея, исследовали разные места и остановились на этом месте. И приняли решение на этих холмах создавать такой музей.

Мы участвовали в ансамбле «Аранг Мосьнэ» вместе с Марией Кузьминичной Волдиной, Зоей Никифоровной Лозямовой, Светланой Павловной Кононовой (Молдановой) и молодыми девушками. И на площадке музея стали активно присутствовать. Помню, когда закладывали первый камень, закладывали музей, все очищали это место от бытовых отходов и ставили столбы для забора. Геннадий Степанович Райшев рубил уже идолов… Николай Волдин – священный лабаз. И вот этот долгожданный день пришел.

Для музея надо сделать йир – жертвоприношение духа-покровителям. Это мужское дело, и мужчины Юван Николаевич Шесталов, Геннадий Степанович  Райшев, Александр Георгиевич Бардин и еще другие мужчины сделали это дело и принесли в жертву духам-покровителям петуха… В этом ритуале принимали участие все мужчины, они в этот день были на подъеме, веселые, разговорчивые… Юван Николаевич Шесталов придумал название «Торум Маа» – «Небесная Земля», и все согласились с этим названием музея. Это место очень близко находится к небу, здесь всегда красиво, цветет зелень, деревья стоят спокойно, умиротворенно, хорошо в любую погоду, здесь хорошо дышится.

«Аранг Мосьнэ» всегда приглашали сюда: «Приходите, в музей приезжают гости…». И мы бежим через лог по улице Пушкина, через дом Зои Никифоровны Лозямовой. И мы уже здесь. Когда построили летний дом мы на крыльце стоим и встречаем гостей нашей песней…У нас такая визитная песня была, которая называется «Лапыт най». Слова восстановила Зоя Никифоровна, мелодия народная. Девушки Ханты-Мансийска встречают гостей со всех истоков речек и земель. Мы ее всегда пели, этой песней открывали свои концерты. Я более десяти лет проработала в ансамбле «Аранг Мосьнэ», выступали, ездили с гастролями по округу и не только. Но самая любимая площадка – музей «Торум Маа» на крыльце летнего дома.

(Песня)
Мы встречаем гостей.
Сюда в Ханты-Мансийск приезжают молодые,
чтобы учится, нести знания.
Чтобы рассказать о нашей священной, богатой, богатырской земле.
Своим детям, людям, своему народу
Всем, кто приезжает в наш край…

Когда в мою семью приезжали гости я всегда вела их сюда. Был советский период, нам негде было поклонятся своим Богам, в тот период мы молча несли свою культуру в себе, а теперь есть открытое место, куда мы можем прийти и поставить чашу с едой… и положить приклад в священный лабаз…

Николай Волдин, который построил священный лабаз, хотел защититься по корневатику. Ожидалось, что это будет очень интересная работа, ведь в те 80-е годы прошлого века для нас это было забытое ремесло. Как его делают? Мы даже не представляли и не понимали в то время. В нашем доме был корневатик, он находился на священном углу, где наша семья хранила семейные реликвии. Он был черный, черный как уголь, все говорили кур анек– печная головешка… Пока музей «Торум Маа» не открылся, я не знала, что это хантыйское ремесло…. Это сейчас нам известно, что это наше ремесло. До этого я считала, что это был священный сосуд, куда мы складывали приклады для духов-покровителей. Для себя я купила такой корневатик у Анны Васильевны Покачевой. Он хранится у меня дома, он такой белый, а я все вспоминаю свой домашний корневатик – черный как уголь. Потом, когда стала постарше я узнала, что когда хозяева умирают священные предметы уносят в лес… Когда родителей не стало, и наш дом еще стоял, видимо, не стало и корневатика.

Из разных стран гости приезжали сюда. Когда приезжал из Республики Марий Эл первый Президент Фонда культуры финно-угорских народов Н.Н. Гаврилов, доцент кафедры уральских языков и методики их преподавания в ЛГПИ им. А.И. Герцена, Дина Васильевна Герасимова и я посетили этот музей.

В 90-е приезжал экстрасенс из Бурятии. Он почувствовал здесь особую энергетику нашего музея, большую энергетику. В то время я была директором НИИ Возрождения обско-угорских народов в городе Ханты-Мансийске. С нами врач Екатерина П. Поваразнюк.

В 80-е годы прошлого века сюда стала приезжать из Берлина Роза Винкель. Первый раз она была с дочерью, о нашей культуре ничего не знала. Потом она училась в Тюменском государственном университете, в аспирантуре и там же проходила стажировку. И стала социологом и стала часто приезжать в Ханты-Мансийск и познакомилась с нами. И мы трое сидим она, я и моя дочь Наталья. Сейчас Роза Винкель занимается наследием немецкого ученого, лингвиста, этнографа, фольклориста Вольфганга Штейница (1905-1967), пишет статьи о нем. Она приглашала нас на 95-летие Штейница в Берлин. Приезжала сюда, когда у нас была конференция, посвященная 300-летию немецким исследователям Сибири. У нас был круиз на теплоходе из Ханты-Мансийска до Березова.

Все участники таких маршрутов обязательно посещают Этнографический музей под открытым небом «Торум Маа».

В 1996 году в музее было большое мероприятие. Участвовали иностранцы, был Губернатор Ханты-Мансийского автономного округа – Югры Александр Васильевич Филипенко. На снимке он и ученые манси Евдокия Ивановна Ромбандеева и Клавдия Васильевна Афанасьева.

Вот на фотографии мальчик ханты здоровается с иностранцем. Как обычно мальчики любят хлопать в ладоши. Рядом, слева стоят внуки З.Н. Лозямовой.

Здесь я была на хантыйской свадьбе, когда наша Лена Гришкина выходила замуж. Я тогда была посаженной мамой, а Алексей Михайлович Сенгепов посаженым отцом. Как посаженая мама, я всегда была рядом с невестой и говорила: «Леночка, закрывай лицо. Ты красивая, тебя могут сглазить». И на этой фотографии она с закрытым лицом.

В «Торум Маа» я очень люблю фотографировать пейзажи. Люблю, когда в печи горит огонь. Вот возле печи я стою с Еленой Григорьевной Сусой. Это педагог Ямала, большой ученый и уникальный человек, исследователь ненецкого языка. Она создала на Ямале музей своего мужа Леонида Лапцуя.

В годы работы в Институте усовершенствования учителей, я была зав. кафедрой родных языков, руководителем межокружных курсов повышения квалификации учителей родного языка национальных школ народов Севера, проводила курсы краеведения, хантыйского языка и литературы. И слушатели каждого курса, которые проходили в Ханты-Мансийске, после семинара всегда приходили в музей «Торум Маа». Этот день обязательно был посвящен нашей культуре: национальной кухне и этикету, разговорам про духовную культуру и традиционное мировоззрение. Ведь когда приходишь сюда очень много эмоций. Восстанавливается внутренняя система, этнопамять и начинаешь рассказывать, и не только я, но и участники семинара. Вспоминалось всё, что нам говорили родители, как они нас воспитывали.

Здесь мы сами разжигаем костер,  нам позволили,  мы же свои люди. Все здесь говорят на родных языках, некого не остановишь… Здесь мы одеваем ту одежду, которая защищает нас от того внешнего мира. Здесь мы приводим свои мысли в порядок, забываем, что есть иной мир, здесь мы становимся сильнее, отсюда мы приходим в тот иной мир защищенными.

В торжественные моменты моей жизни стараюсь проводить свои торжества здесь, в музее. На своё 65-летие я пришла в музей, прежде чем начать торжество. Вечернюю развлекательную программу юбилея я была здесь. Проводила обряд с О.Е. Скакуновой, Е.Г. Сусой, Т.Я. Прокиной, редактором издательства «Просвещение» (г. Санкт-Петербург),  был философ Л.А. Тарагупта. Соблюдаем обряд, прикасаемся к нашим маленьким елочкам.

Впервые побывал в музее детский фольклорный коллектив Дмитрия Георгиевича Агеева “Салы лёнх” (“Оленьими тропами”) из Саранпауля в 1995 году. Такие красивые ребята танцуют…

У меня внук был маленький, мы его одели в ной кувщ- суконную малицу. Его подпоясали, как бы мы его посвятили в юношескую подростковую возвратную группу. Конечно, ничего не говоря ему об этом. На фоне могучих кедров. Это был март месяц.

Вот такие гости посещали наш музей «Торум Маа». Для меня это святое место.

Евдокия Андреевна Нёмысова
член Совета старейшин коренных малочисленных народов Севера
Ханты-Мансийского автономного округа-Югры, кандидат педагогических наук,
Заслуженный учитель школы РФ, Заслуженный работник образования
Ханты-Мансийского автономного округа-Югры
(г. Ханты-Мансийск)

Записал 27.07.2012 г. Н.К. Партанов
Подготовила к публикации Э.П. Сургутскова