Теоретики марксизма–ленинизма утверждали, что социальная революция – это война хижин против дворцов. Верно. Как верно и то, что совершаются такие революции во дворцах, а до хижин они докатываются спустя время – иногда довольно значительное. Вот и эхо пушки с крейсера «Аврора», услышанное штурмующими Зимний дворец в ночь с 25 на 26 октября 1917 г., докатилось до северных окраин империи (сначала царской, а потом советской) только почти через десятилетие.

Это в столицах, в городах, в европейской части страны, вдоль Транссибирской магистрали белые, красные, анархисты, областники, чехи и словаки под красивыми лозунгами счастья людям и величия стране с ожесточением убивали друг друга. Утонувшая же в снегах и болотах северная окраина жила своей неспешной и трудной жизнью, как века и тысячелетия назад: добывала зверя, птицу и рыбу; разводила оленей; радовалась на свадьбах и горевала на погребениях; строила дома и рожала детей… До бога высоко, до царя далеко.  Конечно, и в эту жизнь входили изменения, особенно после включения Сибири в состав России и наплыва энергичного пришлого населения с иной культурой. Те же ханты и манси, не отказавшись от своих богов и духов, приняли православие, и стали в очередь проводить то Медвежьи игрища, то Рождественские богослужения. На промысле лук сменялся ружьём, а на кухне берестяные туеса уступали место на полках металлическим мискам. Но вплоть до начала XX в. аборигены и пришельцы, обогащая друг друга культурными новациями, умудрялись жить почти независимо друг от друга: первые – в глубине тайги и тундры, вторые – в деревнях и сёлах вдоль Обского русла. Трудно сегодня представить, но каких-нибудь 100–150 лет назад русский язык знали совсем немногие аборигены – кто обрусел и прибился к деревням. И потому русские торговцы, заинтересованные в контактах, учили хантыйский, мансийский, ненецкий, селькупский…

Кстати говоря, остатки былой культурной идентичности и отстранённости от жизни и проблем «русских» (включая сюда и государство) сохранялись у коренных северян вплоть до середины прошлого столетия. В советское время в Нарымском крае был популярным анекдот, что селькупы в 41-м говорили между собой: «Москва – хрен с ней. А вот Каргасок [центр заселённого селькупами района. – Я.Я.] немцам не отдадим». После войны фронтовики вновь отпустили традиционные косы, которые мужчины-аборигены носили испокон веку, и не знакомые с местной спецификой столичные журналисты впадали в транс при виде мужика в гимнастёрке, с медалями на груди и двумя косами на голове. Этнографы фиксировали и «шаманов с партбилетом» – другого пути быть одновременно социально значимым лицом и по стандартам советского общества, и по законам своего рода у энергичных представителей малочисленных народов Севера просто не было.

Но это потом. Вернёмся к начальным десятилетиям XX в. Обе революции почти не коснулись жителей тайги и тундры. Основные бои Гражданской войны тоже прогремели в стороне. Так что глобальные изменения в стране докатились до севера только в 1920-х гг. в формате «ухудшения качества жизни», как сейчас выражаются. Исчезли торговцы, которые снабжали мужчин огнеприпасами, оружием и табаком, а женщин – мануфактурой, мукой и бижутерией. Шкурки, за которые раньше всё это можно было получить, новая власть стала принудительно изымать в качестве продразвёрстки. Рыболовные пески, которые прежде принадлежали аборигенам, сдавались в аренду русским рыбопромышленникам и, таким образом, служили одной из статей дохода хантыйских и мансийских хозяйств, были национализированы и объявлены государственной собственностью… Было много и других новшеств, не добавлявших любви и уважения к новой власти. А поскольку власть государства была привнесена в жизнь сибирских автохтонов русскими, она всегда считалась одним из проявлений именно «русской жизни». И посему неприязнь к новой власти не могла не облекаться в форму неприязни к русским. Некоторое количество аборигенов даже участвовало в массовом антибольшевистском восстании 1921–1922 гг., которое ныне историками названо Западно-Сибирским. Через десятилетие, в 1931–1934 гг., ханты и ненцы с оружием в руках пытались отстоять своё право на культурную идентичность в ходе так называемого Казымского восстания.

Опергруппа ОГПУ, проводившая карательную операцию в тундре. Март 1934 г.

Опергруппа ОГПУ, проводившая карательную операцию в тундре. Март 1934 г.

Но эти массовые, кроваво подавленные вооружённые выступления были единичными. Северные народы никогда не были пассионариями и великими воителями, однако суровая природа научила их не сгибаться и сопротивляться невзгодам до конца. Поэтому противодействие агрессивной политике новой власти по коренной ломке мира сибирских аборигенов – такого гармоничного и родного для них самих и объявленного «отсталым и первобытным» коммунистическими идеологами – приняло форму латентного сопротивления: в каждом стойбище, в каждой юрте, каждым человеком…

А наступление было действительно агрессивным. Большевистский вождь Ленин пренебрежительно обронил: «К северу… от Томска… царит патриархальщина, полудикость и самая настоящая дикость». Этот идеологический постулат стал отправной точкой для деятельности бойцов агитпропа, которые, как и миссионеры православия три века прежде, считали себя проводниками передовых идей и высокой морали в закостенелую первобытность. При этом сами медиаторы светлого будущего не отличались ни широким кругозором, ни знанием правил межэтнических коммуникаций. Эти шариковы и швондеры, одетые в реквизированные у населения малицы, были одержимы только одной, но мессианской идеей – реализовать выпавший сибирским аборигенам исторический шанс «ликвидировать остатки патриархально-феодальных отношений и перейти к социализму, минуя стадию капитализма».

Для этого надо было заменить традиционные социальные институты народов Сибири на новые – социалистические, разумеется. А если носители «патриархальщины, полудикости и самой настоящей дикости» не осознают своего шанса, то заменить насильственно! Создавались новые органы власти на местах, изобреталась письменность, проводилось так называемое расшаманивание, женщин всякими правдами и неправдами заставляли рожать в больницах, а ребятишек отбирали у родителей и загоняли в школы-интернаты…

Повсеместно стали формироваться сеть медицинских учреждений, сеть образовательных учреждений и сеть политического просвещения. При этом финансовый и кадровый голод – этот известный бич российских властей – вынуждал на местах ячейки этих разных по целеполаганию сетей объединяться и перепутываться. И в результате медики обучали северянок не только правилам личной гигиены, но и огородничеству, а школьные учительницы имели мандаты уполномоченных по рыбозаготовкам и пушзаготовкам.

Медперсонал амбулатории обучает женщин-хантыек огородничеству. с. Полноват. 1928–1929 гг. Фото: К.П. Доронина.

Медперсонал амбулатории обучает женщин-хантыек огородничеству. с. Полноват. 1928–1929 гг. Фото: К.П. Доронина

В итоге на стойбище в одном лице появлялся и «сеятель разумного, доброго, вечного», и «агитатор, горлан-главарь».

Г.Н. Тимофеев. Первая учительница. 1995 г.

Г.Н. Тимофеев. Первая учительница. 1995 г.

И непонятно, какая ипостась была главнее.

Вот фрагмент воспоминаний молодой девушки Н.И. Силиной, заброшенной к манси Северной Сосьвы не только в статусе учительницы, но ещё и в ранге уполномоченного по рыбзаготовкам: «Был случай, когда я перепугалась. Приехали на священное озеро [религиозные воззрения обских угров запрещают промысел в таких водоёмах. – Я.Я.], раскинули полога, в которых спасались от комаров. Их было столько, что брошенный платок держался на воздухе. Вот один старичок посмелее и говорит «Ну вот, давай, показывай, как лучше рыбу ловить». Думаю: «Конец мне!» Посмотрела на них, на всё, что окружает, и громко, акцентируя каждое слово, начала говорить: «Сети уже в лодке, садитесь и вы в лодку, отъезжайте от берега, отпускайте сети в воду и ждите, пока рыба ни попадёт, а она обязательно попадёт. Когда пора сети вытаскивать – вы лучше меня знаете. Меня послали не рыбачить, а контролировать. Я каждый день должна давать сведения, сколько государству сдал рыбы ваш колхоз». Переглянулись, по-своему поругались, но поехали. Добыли не много, но я приехала живой. На рыбалку я больше не ездила…».

Не всем так везло. Так, в декабре 1933 г. на священное озеро Нум-То (Божьем озере), прежде всегда закрытом для рыболовства, прибыла колхозная бригада для промысла. Такое осквернение сакрального пространства ничем не отличалось от поведения монголо-татар, которые заезжали на лошадях в церкви и гадили там на иконы.  Доведённые до отчаяния люди, привычный мир которых разрушали самым варварским образом, не в кремлёвских идеологах и не в партийно-государственном аппарате, а именно в этих непосредственных представителях очевидного для них зла видели своих главных врагов. И боролись с ними всеми возможными способами, включая самые жестокие.

В эти жернова культурного противостояния попали и обитатели р. Ваха – молодая учительница М.С. Петухина и группа местных хантов (преимущественно из рода Прасиных). У каждого была своя правда. И никто из них не мог отступить. Они были обречены самой историей. Так тоже бывает. Свидетельством тому – архивный документ.

[Приговор окружного суда Ханты-Мансийского национального округа Омской обл. в с. Ларьяке от 7–15 января 1941 г.]

Приговор окружного суда Ханты-Мансийского национального округа Омской обл. в с. Ларьяке от 7–15 января 1941 г.Приговор окружного суда Ханты-Мансийского национального округа Омской обл. в с. Ларьяке от 7–15 января 1941 г. Личный архив Я.А. Яковлева. Машинопись. Копия с копии. Л. 6.

 

Отметка об исполнении приговора.                                                                                                                                                         копия

ПРИГОВОР

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической

Республики

7–15 января 1941 года Окружной суд Ханты-Мансийского округа, Омской области в с. Ларьяк

в составе: председательствующего зам. пред. суда Лесникова, народных заседателей Зубова и Вергуновой, с участием пом. прокурора окр. прокурора Кайгародова и защиты в лице адвоката Киреенко, при секретариате Драмерецким,

рассмотрев в закрытом судебном заседании дело по обвинению Прасина Константина Ивановича – 38 лет, уроженец юрт Эмтор Б[ольше]-Ларьякского сельсовета Ларьякского района Омской области, из семьи охотника-бедняка, по национальности хантэ, гр-н СССР, неграмотного, беспартийного, не военнообязанного, не судимого, до ареста проживающего в Эмтэр-Пугол Б[ольше]-Ларьякского сельского Совета Ларьякского района, по спе­циальности охотника-рыбака, состоящего членом рыбоартели «Ударник 2-й пятилетка», работавшего председателем артели, женатого, имеющего семью; жену, мать дочь 5 лет, имеющего дом, амбар, 3 оленя, невод, содержащегося под стражей с 3/IV-1939 года. Обвиняется по ст. 58–8–II УК PCФСР.

  1. ПРАСИНОЙ Екатерины Тимофеевны – 26 лет, уроженка юрт Олений Бор Ларьякского с/совета Ларьякского района Омской области, из семьи охотника-бедняка, по национальности ханты, гражданка СССР, неграмотной, беспартийной, ранее не судимой, проживающей до ареста в Эмтор-Пугол, замужняя, является женой подсудимого Прасина Константина Ивановича, имеющая с ним совместное хозяйство, домохозяйка, содержится под стражей с 8/IV-1940 г. Обвиняется по ст. 58–8–II УК PCФСР.
  2. ПРАСИНА Ефима Антоновича – 50 лет, уроженца юрт Эмтор-Пугол Б[ольше]-Ларьякского с/совета Ларьякского района Омской области, по происхождению из семьи охотника-средняка, по национальности ханты, гр-на СССР, неграмотного, беспартийного, ранее со слов не судимого, до ареста проживающего в Эмтор-Пугол Б[ольше]-Ларьякского с/с Ларьякского района Омской области, состоящего членом рыбоартели «Ударник 2-й пятилетки», рядовым, по специальности охотника-рыбака, женатого, имеющего семью: жена, сын и дочь, все трудоспособные, имеющего хозяйство: 3 оленя, невод, 10 сетей и дом совместно с др., занимавшегося шаманством среди хантэйского населения, содержащегося под стражей с 13/IV-40 г. Обвиняется по ст. 17–58–8 УК РСФСР.
  3. ПРАСИНА Ивана Ефимовича – 17 лет, уроженца Эмтор-Пугол Б[ольше]-Ларьякского с/с Ларьякского района Омской области, по происхождению из семьи охотника-средняка, по национальности хантэ, гр-н СССР, неграмотного, беспартийного, не судимого, до ареста проживающего в Эмтор-Пугол Б[ольше]-Ларьякского с/совета Ларьякского района Омской области, по специальности охотника-рыбака, холост, проживающего в семье отца Прасина Ефима Антоновича, привлечённого по настоящему [делу], содержащегося под стражей с 13/IV-1940 г. Обвиняется по ст. 17–58–8 УК РСФСР.
  4. ПРАСИНОЙ Дарьи Николаевны – 70 лет, уроженка юрты Лапчинские Ахтиурского с/с Ларьякского района Омской области, по происхождению из семьи охотника, по национальности хантэ, гражданина [Так в тексте. – Я.Я.] СССР, неграмотная, беспартийная, не судимая, до ареста проживающая в Эмтор-Пугол Б[ольше]-Ларьякского с/с Ларьякского района Омской области, замужняя, семьи 1 муж, имеющая хозяйство: дом, амбар, лошадь, невод и сети, содержащаяся под стражей с 13/IV-40 г.
  5. ПРАСИНА Ивана Александровича – 71 год, уроженец из Эмтор-Пугол Б[ольше]-Ларьякского с/с Ларьякского района Омской области, по происхождению из семьи охотника-бедняка, по национальности хантэ, гражданина СССР, неграмотного, не судимого, до ареста про­живающего в Эмтор-Пугол Б[ольше]-Ларьякского с/с Ларьякского района Омской области, состоящего рядовым членом рыбоартели «Ударник 2-й пятилетки», по специальности охотника-рыбака, вдовый, имеющий хозяйство совместно с сыном: дом, амбар, 1 лошадь, 7 оленей, невод и сети, содержащегося под стражей с 10/IV-40 года.
  6. ПРАСИНА Антона Ильича – с 1913 года рождения, уроженца Эмтор-Пугол, Б[ольше]-Ларьякского с/с Ларьякского района Омской области, по происхождению из семьи охотника-бедняка, по национальности хантэ, гражданина СССР, неграмотного, б[ес]п[артийного], несудимого, имеющего привод в органы милиции за хулиганство, до ареста проживающего (с 3/III-1939 года) в Эмтор-Пугол Б[ольше]-Ларьякского с/с Ларьякского района Омской области, состоящего рядовым членом рыбоартели «Ударник 2-й пятилетки», по специальности рыбака-охотника, женат, семьи – жена ПЕЧИКОВА Александра Ивановна, привлечённая по на­стоящему делу, мать и сын 9 лет (проживает в интернате), имеет совместное хозяйство с ПРАСИНЫМ Константином Ивановичем, содержа­щегося под стражей с 13/IV-1940 г.
  7. ПРАСИНОЙ Ирины Константиновны – 39 лет, уроженка юрт Чевкино Ларьякского с/с Ларьякского района Омской области, по происхождению из семьи охотника-бедняка, по национальности хантэ, гр-ка СССР, неграмотная, б[ес]п[артийная], не судимая, до ареста проживающая в Эмтор-Пугол, домохозяйка, замужняя, является женой подсудимого ПРАСИНА Ефима Антоновича, проживающая с ним в одной семье и имеющая совместное хозяйство, содержащаяся под стражей по настоящему делу с 13/IV-40 г.
  8. ПРАСИНА Афонасия [Так в тексте. – Я.Я.] Алексеевича – 39 лет, уроженце Юрт Ромкино Б[ольше]-Ларьякского района Ларьякского с/с Омской области, по проис­хождению из семьи охотнике-бедняка, в родстве арестовано 3 брата органами НКВД в 1936 году, по национальности хантэ, гр-на СССР, неграмотного, б[ес]п[артийного], не судимого, до ареста проживающего юрты Ромкино Б[ольше]-Ларьякского с/с Ларьякского района, состоящего членом рыбоартели «Советский рыбак», по специальности охотник-рыбак, холост, одинок, имеющего хозяйство: I олень, I амбар, I невод и 5 сетей, содержащегося под стражей с 28/IV-40 года.
  9. ПЕЧИКОВОЙ Александры Ивановны – с 1913 г. рождения, уроженка юрт Васюган Каргасокского района Новосибирской области, по происхождению из семьи бедняков, по национальности хантэ, гр-ка СССР, неграмотная, б[ес]п[артийная], не судимая, проживающая до ареста Эмтор-Пугол Б[ольше]-Ларьякского с/с Ларьякского района Омской области, домохозяйка, замужняя, муж ПРАСИН Антон Ильич, обвиняемый по настоящему делу, есть сын Печиков Фёдор Васильевич – 9 лет, проживающий в интернате школы, содержащегося под стражей по на­стоящему делу с 13 апреля 1940 года.
  10. КАТКАЛЕВА Якова Николаевича – 75 лет, уроженца юрт Кулун-Игол Карликовского с/с Ларьякского района Омской области,

по происхождению из семьи охотника-бедняка, со национальности хантэ, гр-на СССР, неграмотного, б[ес]п[артийного], не судимого, до ареста проживающего юрты Кулун-Игол, состоящего членам рыбоартели «Искра», вдов, проживает совместно с сыном, имеющего хозяйство: 4 оленя, I невод и 4 сети, содержащегося под стражей с 13/IV-1940 г. Обвиняется по ст. 17–58–8 УК РСФСР.

Рассмотрев материалы предварительного и судебного след­ствия, окрсуд УСТАНОВИЛ:

В октябре 1938 года Ларьякским отделом народного образо­вания в Б[ольше]-Ларькский с/с юрты Эмтор была направлена ликвидатор ПЕТУХИНА Мария Семёновна для ликвидации неграмотности среди хантэйского населения. По прибытию в Эмтор-Пугол Петухина Мария Семёновна как член социалистического общества поставила своей задачей привлечь всех жителей Эмтор-Пугол для обучения грамоте, для чего она сама непосредственно ходила в каждую юрту, беседовала индивидуально с каждым неграмотным для того, чтобы привлечь к учёбе и ликвидировать неграмотность.

Т. Петухина как ликвидатор неграмотности, помимо этой своей основной работы, оказывала и практическую помощь в деле выполнения планов рыбо-добычи и пушнины, активно выступала на проводимых собраниях и наводила резкую критику против тех, кто не хотел и противодействовал выполнению государственных планов.

Некоторые жители Эмтор-Пугол, видя в тов. Петухиной М.С. активного члена социалистического общества в деле проведения культурной революции и других гос. мероприятий среди хантэйского населения, и чтобы изгнать её, стали всячески ей противодействовать в деле проведения ликвидации неграмотности, не посещали учёбу, всячески оскорбляли, пытались избивать, выбрасывали столы, на которых тов. Петухина М.C. занималась с неграмотными, но тов. Петухина мужественно всё это переносила и продолжала свою почётную, порученную работу – ликвидировала неграмотность среди хантэйского населения, несмотря на то, что она почти не получала никакой помощи, которую она хотя и просила.

Тов. Петухина как активист-общественник была принята в Ленинский комсомол и в день 8 марта должна была на торжест­венном заседании получить комсомольский билет.

Но подлая шайка шаманов, убийц и их приспешников с 6 на 7 марта 1939 года зверски убили тов. Петухину Марию Семёновну путём удушения. Убийство и издевательство над тов. Петухиной было при следующих обстоятельствах:

по приезду ликвидатора Петухиной в Эмтор сразу некоторыми жите­лями начались над ней издевательства, шаман Прасин Г.С. (ныне умерший) отрыто высказывался среди хантов о том, что «учиться нам не надо, и ликвидатора надо отсюда гнать» – в этом его поддержала обвиняемая Прасина Екатерина Тимофеевна, которая и на судебном следствии заявила, что «Я над Петухиной издевалась потому, что я русский народ ненавижу, и не хотела, чтобы у меня жила Петухина».

Обвиняемая Прасина Е.Т. неоднократно выбрасывала столы на улицу, на которых занималась Петухина с неграмотными, пыталась избивать Петухину, в феврале 1939 года схватила топор, которым пыталась зарубить т. Петухину, но благодаря того, что Петухина перепрыгнула через койку и убежала в другую юрту, осталась не зарубленной.

В феврале месяце 1939 года обвиняемый ПРАСИН Ефим Антонович с нетрезвом состоянии перевернул стол, на котором занималась Петухина с неграмотными, разбросал книги, выругал её нецензурными словами, а также пытался избить, намахиваясь на неё кулаками, при этом говорил, что «нам учиться не надо».

Прасин К.И. как хозяин дома, зная об издевательствах над Петухиной, потворствовал этому, даже сам неоднократно ругал Петухину.

5 и 6 марта 1939 года в доме обвиняемого ПРАСИНА К.И., где также проживали Прасин Е.А. с женой Ириной Константиновной и сыном Иваном Ефимовичем, Прасин Григорий Васильевич (ныне умерший) с дочерью Еленой и приехавший 3 марта 1939 года в эту же юрту Прасин Антон Ильич с женой Печиковой А.И. и сыном Фёдором, была организована групповая пьянка – кроме проживаю­щих в доме, в пьянке приняли участие Прасин Иван Александрович, Прасин Афон. Алексеевич, Каткалев и другие. Во время пьянки обв[иняемая] Прасина Е.Т. стол, на котором занималась Петухина, выбросила на улицу, говоря, что «и без них тесно», прогоняла Петухину с койки.

6 марта вечером, ещё было светло, как народ, который находился в юрте, уснули, за исключением Прасина К.И., его жены Екатерины Тимофеевны, Прасина Григория Савельевиче (ныне умерший) его дочери Елены Григор., Прасина Ефима Антоновича – эти все были в доме – и Прасина Ивана Ефимовича, который был на улице, Прасин Константин и его жена Екатерина поймали Петухину на улице, последняя пошла в Б[ольшой] Ларьяк, чтобы избежать избиения, и стали её избивать. Петухина вырвалась от них и сразу же побежала в Б[ольшой] Ларьяк на расстоянии 12–15 километров. Боясь ответственности, Прасина Екатерина заявила своему мужу Прасину Константину о том, что «я сегодня выбросила стол Петухиной, она сразу же что-то стала писать, сейчас она пошла в с/с и заявит на нас, надо её догнать и убить». Присутство­вавший при этом шаман Прасин Григ. сразу же поддержал Екате­рину, сразу запрягли оленей и на одной нарте шаман Прасин Г.С., шаман Прасин Е.А. и хозяин Прасин Константин поехали дого­нять Петухину. Догнав её не доходя Б[ольшого] Ларьяка около трёх километров, поймав её в стороне от дороги на 80–100 метров, все трое зверски убили её путём удушения,

т.е. совершённое преступление Прасиным Константином Ивановичем, Прасиной Екатериной Тимофеевной попадает под признак ст. 58–8–II УК РСФСР, и Прасина Ефима Антоновича – ст. 58–8 УК.

Прасина Ирина Констан. и её сын Прасин Иван Ефимов., зная о всех издевательствах над Петухиной со стороны Прасиной Е.Т., Прасина К.И, Прасина Г.С. и Прасина Е.Л., терпеливо умалчивают и скрывают преступную контрреволюционную деятельность по­следних; кроме того, Прасин И.Е., будучи трезвым и был на улице, когда Прасины К.И. и Е.Т. избивали Петухииу, которую он видел, как она пошла в Б[ольшой] Ларьяк, умалчивает и скрывает организованную погоню за Петухиной, боясь выдать отца и других убийц, т. к. они все ему являются родственниками, т. е. совершённое деяние Прасиными Ириной Конст. и Иваном Ефим. подпадает под признаки ст. 17–58–8 УК РСФСР.

Прасина Дарья Николаевна, узнав о преступной деятельно­сти, совершённой Прасиными В.И. и Е.Т. в части избиения Петухиной от Прасиной Настасии Егоровны, которая видела, как они избивали Петухину, которая, вырвавшись от них, убежала в Б[ольшой] Ларьяк, при поездке на допросы вместе с Прасиной Н.Е. наказала ей, что­бы она ничего на следствии не говорила, а скрыла от следствия, что Константин и Екатерина избивали Петухину, наказывала, что «говори, что мы живём в другом доме, а поэтому ничего не знаем и не видели», т. е. совершённое ею деяние подпадает под признаки ст. 17–58–8 УК РСФСР.

В отношениях предъявленного обвинения Прасину Ивану Александровичу, Прасину Афонасию Алексеевичу, Прасину Антону Ильичу, Печиковой Александре Ивановне и Каткалеву Якову Николаевичу по ст. 17–58–8 УК РСФСР материалами судебного следствия не подтверждено. Установлено, что они до избиения и ухода Петухиной напились до сильного опьянения и уснули; кроме того, они об издевательствах над Петухиной, которые начались с мо­мента её приезда в Эмтор-Пугол, знать не могли, т. к. они здесь не проживали. Прасин А.И. и Печикова А.И. прибыли в Эмтор-Пугол в ночь с 3 на 4 марта 1939 года, в силу чего они ответ­ственности не подлежат.

Опрошенные в качестве обвин[яемых] Прасин К.И., Прасина Е.Т. в предъявленном им обвинении на следствии виноватыми себя признали.

Прасины Ефим Антонович, Ирина Константиновна, Иван Ефимович и Дарья Николаевна виноватыми себя признали частично.

Совершённый состав преступления Прасиными Константи­ном Ивановичем, Екатериной Тимофеевной, Ефимом Антоновичем, Ириной Константиновной, Иваном Ефимовичем и Дарьей Николаев­ной полностью подтверждён показаниями свидетелей,

а поэтому в силу изложенного и руководствуясь ст. 319–320 УПК РСФСР

ПРИГОВОРИЛ:

Прасина Константина Ивановича, Прасину Екатерину Тимофеевну, на основании ст.ст. 58–8–II УК РСФСР и ПРАСИНА Ефима Антоновича на основании ст. 58–8 УК РСФСР подвергнуть к высшей мере наказания – РАССТРЕЛУ с конфискацией всего лично им принадлежащего имущества.

ПРАСИНА Ивана Ефимовича подвергнуть мере наказания на основа­нии ст. 17–58–8 УК РСФСР на восемь лет лишения свободы с последующим поражением избирательских прав на два года.

ПРАСИНУ Ирину Константиновну и ПРАСИНУ Дарью Николаевну на ос­новании ст.ст. 17–58–8 УК РСФСР подвергнуть мере наказания на пять лет лишения свободы, с последующим поражением избира­тельских прав на два года каждую.

В силу ст. 29 УК РСФСР предварительное заключение Прасину Ивану Ефимовичу, Прасиной Ирине Константиновне и Прасиной Дарье Николавне зачесть срок отбытия меры наказания исчислять с 13 апреля 1940 г.

Прасина Ивана Александровича Прасина Афонасия Алексеевича, Прасина Антона Ильича, Печикову Александру Ивановну и Каткалева Якова Николаевича в силу ст. 326 п. 3 «б» УПК РСФСР по суду

о п р а в д а т ь.

Судебные издержки по делу взыскать с осужденных Прасина К.И., Прасиной Е.Т., Прасина Е.А., Прасина И.Е. Прасиной И.К. и Прасиной Д.Н. в сумме 1500 рублей в доход республики.

Меру пресечения всем осужденным оставить содержания под стражей.

Оправданных для освобождения этапировать в Ханты-Мансийскую тюрьму.

В силу ст. 469 УПК РСФСР приговор обжалованию не подлежит.

 

Председательствующий           – М. Лесников

Нарзаседатели                                   1. Вергунова
                                                                        2. Зубов

 

Копия верна:         зам. пред. Окрсуда         – Лесников

                                       Секретарь окрсуда         – Пузина

Род Прасиных – один из самых многочисленных на р. Вахе. Вот что писал о нём в 1926 г. М.Б. Шатилов: «…Прасины, Камины, Сигельетовы и Натуськины. Вот те основные фамилии, которые встречаются по Ваху и которые, по некоторым, хотя и слабо сохранившимся характерным моментам родового быта, можно считать остатками прежних родовых единиц, правда, быть может, более мелких частей бывшего когда-то единого рода Лар-ях, которому соответствует наиболее крупная единица – фамилия Прасиных, обитающая, главным образом, в Больших Лариакских юртах – Алле-Лариах-Пугол.

В отношении Прасиных должно сказать, что по преданиям они произошли от двух родоначальников и представляют собой два рода – Прасины–Лариакские и Прасины выше по Ваху, начиная от юрт Огорт-юх-пугол (Высокий Лес юрты) или юрты Нижние Ромкины, откуда и Прасины эти называются Прасины–Ромкины…

О происхождении этих двух родов имеется небольшое сказание.

«Прасины юрт Большие Лариакские, по этому преданию, произошли от богатыря Сайяли (Гоголя), история которого такова. Одна женщина родила сына, котрого назвала Сайяли, что значит «гоголь». На пятый день после этого она умерла, и ребёнка взяла к себе на воспитание какая-то старуха. Другого сироту-мальчика звали Кул-Кóсяк (Чебак) [Далее автор переводит хантыйский антропоним уже как Подъязок. – Я.Я.]. Старуха взяла и его. Нашла две соски и стала кормить. И вот она замечает, что, когда они начинают плакать, там – вверху – много какого-то народа начинает плакать. Старуха и говорит: «Что такое? Они здесь плачут, а там столько народа плачет». И вот старуха видит во сне, что от этих ребят пойдёт большой народ. От них и верно пошёл большой народ.

От Сайяли (Гоголя) пошли Прасины–Лариакские…, а от Кул-Кóсяк (Чебака) – Прасины–Ромкины, а русские тех и других называют одним именем Прасины (Никифор Андреев Прасин из юрт Огорт-Юх-Пугол)

…Прикладное место Ирех-Огорт-юх-пеля (Приклад Высокий Лес Гора) находится на левом берегу Ваха, между юртами Нягал-Юх-Пугол и Огорт-Юх-Пугол или между Верхними [Ромкиными] и Нижними Ромкиными, ближе к Верхним [Ромкиным], и представляет собой большую песчаную совершенно правильной формы пирамиду, на вершине которой небольшая сосна, где и приносятся приклады ирех. Пирамида эта находится между обрывистым песчаным берегом реки и песчаной отмелью. Со стороны реки пирамида значительно скрыта густой зарослью талового леса, так что с реки виднеется только вершина пирамиды. Прикладов немного, отдельные лоскутки материи, бисер и медные кольца.

Гора эта являлась в старину, а отчасти и теперь служит родовым священным местом для рода Прасиных–Ромкиных, произошедших по преданию от Кул-Кóсяк (Подъязка). Здесь приносились общие родовые жертвы и здесь же совершались и родовые празднества – маян-котл (гостинный день). Всё это происходило на высоком берегу против жертвенной горы.

«Гора эта существует с начала веков. Давно–давно, говорят остяки, когда Торум сотворил землю, он дал и эту гору всем людям для прикладов…».

Дети-ханты из юрт Ларьякских на р. Вахе. Безымянные. Возможно, Прасины… 1912 г. Фото: Г.М. Дмитриев-Садовников.

Дети-ханты из юрт Ларьякских на р. Вахе. Безымянные. Возможно, Прасины… 1912 г. Фото: Г.М. Дмитриев-Садовников

Не пресёкся род Прасиных той кровавой междоусобной историей, где каждая сторона поплатилась собственной жизнью за своё понимание правды и справедливости. И сегодня носители этой фамилии живут и здравствуют на берегах Ваха, пытаясь сохранить осколки своей древней культуры в совершенно неблагоприятных для этого условиях т.н. индустриального общества. Оленеводы Светлана и Аркадий Прасины успешно участвуют в оленьих гонках на уровне округа; Прохор Прасин передаёт исследователям (а значит и будущим поколениям) фольклорные богатства своего народа; мастер Светлана Прасина талантливо продолжает традицию изготовления берестяной утвари, поражая искусствоведов гармонией традиционной  орнаментации… Картинный словарь для начальных классов ваховского диалекта хантыйского языка написан Е.И. Прасиной. Возглавляет Ларьякскую гидрометеостанцию В.И. Прасина… Список, конечно же, можно длить и длить.

Однако цитата «отряд не заметил потери бойца» в данном случае не годится. Слишком малочисленна этногруппа ваховских хантов и достаточно крепки их традиционные родственные связи, чтобы были забыты и расстрелянные (Константин Иванович, Екатерина Тимофеевна, Ефим Антонович), и отправленные в лагеря (Иван Ефимович, Ирина Константиновна, Дарья Николаевна) Прасины.

Эту историю помнят и рассказывают на Вахе до сих пор. Вот цитаты из научного отчёта 2008 г. доктора исторических наук Е.В. Переваловой.

Каткалева (Прасина) Татьяна Фёдоровна (1944 г. р.),
Каткалев Антон Николаевич (1947 г. р.).
с. Корлики Нижневартовского р-на.
«Мой отец, Николай Яковлевич Прасин, во время колхозов был председателем. Из Большого Ларьяка русскую учительницу убили. Наши ханты пили, а когда очухались, на них уже все подозрения пали (моего деда Якова Григорьевича Прасина и его жену Татьяну обвиняли тоже в этом преступлении). А люди разное говорят. Её один парень любил, у него лошадь в мыле была, возможно, он догнал и убил её. Русский, говорят, тот эсэром был, отсиживался. Отец на оленей сел и поехал, а её уже занесло снегом, и улик никаких не осталось».

Коханова Мария Яковлевна (русская),
п. Ларьяк Нижневартовского р-на.
«Мария Петухова – приезжая, учительницей здесь была в 1938 или 1939 г. Здоровая, высокая, с косами. Ей надо было к хантам идти, так как они не хотели детей в школу отдавать. Там на стойбище её за косы к нартам привязали и таскали. Их судили, целая толпа Прасиных».

Полина Звезда (1912 г. р.).
п. Ларьяк Нижневартовского р-на.
«Убили ханты русскую учительницу Петухину, ей не больше 20 лет и было. Она поехала за Чехломей, в Большой Ларьяк за озеро. Ханты не хотели учить детей Она молоденькая, а её послали. На оленях ханты её догнали и убили. Труп нашли. В старом ларьякском клубе, что стоял на берегу, судили 6 человек (4 мужчин и 2 женщин). Они были не ларьякские, они не вернулись больше».

Помнят и несчастную Марию Семёновну Петухину, которая в своём стремлении стать лучом света в тёмной царстве даже не успела выйти замуж и родить детей. Одно время её имя носила одна из ларьякских школ. И сегодня её огороженная могила находится в Ларьяке.

Можно усомниться в эстетике надмогильного памятника из обрезка трубы и растрескавшегося бетона, но не Могила М.С. Петухиной в п. Ларьяке Нижневартовского р-на. 2008 г. Фото: Е.В. Перевалованадо сомневаться в памяти местных жителей – все знают, кто здесь похоронен, за могилой ухаживают местные школьники…

Могила М.С. Петухиной в п. Ларьяке Нижневартовского р-на. 2008 г. Фото: Е.В. ПереваловаЧто больше всего радует в этой истории, если слово «радует» вообще здесь уместно? Даже в наше время озлобленности и общественного противостояния никто из местных жителей не злословил и не злословит по поводу разыгравшейся 82 года назад трагедии. Никто не принимает какую-то одну сторону. Все одинаково жалеют и убитую молодую девушку, и сгинувших Прасиных. Где-то на подсознательном уровне и сегодня, и все прошедшие десятилетия люди понимали трагизм переломных моментов истории, когда у каждого – своя правда. Как понимают и другое – эти переломные моменты не только были, но и будут. И в ожидании будущего надо учиться пониманию, прощению и милосердию на уроках прошлого.

Я.А. Яковлев