I
Однообразны впечатленья,
Печален вид Оби-реки:
Тайга да изредка селенья
И жалки здесь «цари творенья» –
Аборигены-остяки.
Забытый всеми в Божьем мире,
Свободный и счастливый встарь,
Судьбой обиженный дикарь
Исчезнет скоро из Сибири.
Мне объяснить никто не мог,
Что губит их – кулак иль водка?
Начальство что ли слишком кротко
И мало гнёт в бараний рог?..
Я слышал, впрочем, объясненье
От кулака-сибиряка,
Что за дурное поведенье
Господь карает остяка.
(Клевещут часто здесь на Бога,
Особенно – кто грабит много).
|
 Группа остяков. Худ.: П.М. Кошаров. 1890.  Инородческая семья, кочующая в юртах Наунак. Худ.: П.М. Кошаров. 1891.  Вид берёзовских и обдорских остяков. Худ.: П.М. Кошаров. 1891.  Идолы инородцев. Худ.: П.М. Кошаров. 1890. |
II
Угрюмей к северу погода.
Безлюдней обская страна.
Куда не взглянешь с парохода –
Всё та же скудная природа,
Всё та же леса тишина.
Не видно солнца. Низки тучи,
И дождь назойливее льёт…
А пароход себе идёт,
И вслед за ним – острог плавучий.
Казалось, пусть был «мёртвый дом»,
(Солдаты лишь порой мелькали).
И много скрыто в нём печали,
И много злобы скрыто в нём!
На барже партия большая.
Сибири новые жильцы
Из разных мест родного края
Сошлись здесь «дети» и «отцы».
(Средь арестантов из дворянства
Был крупный вор из интендантства).
Арестанты в кандалах в Тобольском тюремном замке. Фото: Й.Ш. Шустер. 1895–1898.
III
И многие о нём тужили
(Воров крупней в Сибири чтут!),
Что строго бедного судили
И «старика» не пощадили,
А вместе с партией везут.
«Неосторожно он попался»,
«И плох был, видно, адвокат…»,
«Однако, говорят, богат –
Припрятать деньги догадался».
И видел я: блестели взоры,
В них и прощенье, и любовь…
И долго в честь больших воров
Велись в каюте разговоры.
Зато не находили слов,
Беде чужой, как будто, рады,
Чтобы злосчастных варнаков
Ругать уж вовсе без пощады:
И даже дамы-сибирячки
Бранили их не без горячки.
Сибирские бродяги. Худ.: П.М. Кошаров. 1891.
IV
Ночь опустилась над лесами,
И звёзды редкие горят.
Вповалку тесными рядами,
Прикрывшись сверху зипунами,
Давно переселенцы спят.
С одной надеждою на Бога
(Другой у них надежды нет!)
Искать спасения от бед
В далёкий край их едет много.
Тут молодёжь и старики,
И бабы, и грудные дети…
Пустились вдаль – искать на свете
Земли свободной уголки.
Их тяжек крест. Неверна доля,
И дети гибнут на пути, –
Но безземелье и неволя
Их гонят с родины уйти.
И часто именем Христовым
Идут в Сибирь за счастьем новым.
 Село Самарово в 2-х верстах от пароходной пристани. Худ.: П.М. Кошаров. 1883–1884.  Село Филинское на правом берегу Иртыша. Худ.: П.М. Кошаров. 1883.  Вид города Березова. Худ.: П.М. Кошаров. 1891. |
 Село Самарово и вид Самарской пароходной пристани. Худ.: П.М. Кошаров.1891.  Село Самарово и вид Самарской пароходной пристани. Худ.: П.М. Кошаров.1891.  Вид города Сургута Тобольской губернии и вид пароходной пристани Белый Яр. Худ.: П.М. Кошаров. 1891.  Вид города Сургута Тобольской губернии и вид пароходной пристани Белый Яр. Худ.: П.М. Кошаров. 1891. |
Стихотворение без подписи впервые было опубликовано в «Сибирской газете» (Томск, 1885. № 39). Перепечатано: Отголоски Сибири / под ред. И. Брута. – Томск, 1889. – С. 92-95.
Примечание Я.А. Яковлева: При всей примитивности и наивности стихосложения текст представляет собою добротный эскиз этно-демографической ситуации Приобья конца XIX в. и царившие тогда общественные настроения (в частности, распространённые в демократических кругах взгляды на вымирание коренных малочисленных народов Севера, вредность для Сибири уголовной ссылки, сострадание к безземельным крестьянам-переселенцам).